Сказки живы до тех пор, пока их помнят люди, и ради этого они готовы меняться: быть прекрасными и безобразными, смешными и печальными, мудрыми и лживыми, поучительными, остроумными, глупыми, добрыми, злыми… какими угодно, только не забытыми.

Люди живы до тех пор, пока не разучились рассказывать сказки, и ради этого они готовы искать и обретать новые смыслы, без устали перечитывая затертые, впечатанные в вечность строки…

Что надо сделать, чтобы у сказки появился фан-клуб? Все просто.

Во-первых, поставить по ней балет, и тогда ее будут смотреть поколениями и континентами. Второе — спроецировать сказочный сюжет на реальную жизнь. К примеру, переосмыслить персональную историю главной героини, да так, чтобы она стала актуальной для всех, а не только для счастливых обладательниц гламурных туфелек, заколдованных тыкв и прочих милых гаджетов вроде инструментов для колки орехов. И, наконец, главное: надо придать сказке прикладной характер. Отсеять ложь, а намёк-урок превратить в алгоритм для достижения личного счастья.

Окей, Google, но причем здесь Dance Open? А притом, что в XVII сезоне мы представили вам очень разные, но одинаково сильные и пронзительные истории со всеми вышеперечисленными слагаемыми массового ошеломительного успеха.

Мы предложили завораживающий сет сказкотерапии от самых гениальных сказочников мира балета, забег в зазеркалье, где горечь расставания оказывается всего лишь пустым мороком, а обычный светский выезд грозит обернуться прогулкой сумасшедшего… Но, оказывается, это совсем не страшно, а наоборот — весело. Мы очень надеемся, что вы очнулись от этого легкого апрельского безумия, и его послевкусие, как и в любой сказке, сделало вас чуточку (или намного) счастливее.

И мы увидели «Золушку» в исполнении Балета Монте-Карло, поставленной гениальным сказочником Жаном-Кристофом Майо (кстати, единственным сегодня официальным придворным хореографом). О ней и так написано много, но скажем главное: карет, туфелек, тыкв и волшебных палочек — не было. И даже принц здесь персонаж более чем второстепенный. Эта сказка — про… маму. И совсем не важно, где она сейчас: на Земле или на Небе. Самая прекрасная и добрая Фея всегда рядом и ведет по жизни. Эта сказка — про семью, ценнее которой нет ничего на свете; про любовь, которая связывает время и стирает границы между мирами; и про то, что смерти нет. Ну, или почти нет, и уж точно она не способна оборвать существование родного человека, пока близкие о нем помнят.

Искать «своих» с каждым годом становится все сложнее, поэтому, в подарок от Феи и волшебника Майо, — небольшое практическое пособие: чтобы твое счастье не прошло мимо, всегда оставайся собой, и тогда не нужны будут ни хрустальные башмачки, ни пустые светские вечеринки. Твоя судьба узнает тебя по золотому отблеску твоего сердца, как узнал принц абсолютно босую «Золушку», прекрасные ножки которой были «испачканы» в золотой пыли…

Еще одну сказку о поиске родной души рассказала труппа Большого театра Женевы. «Щелкунчик» в хореографии Йеруна Вербрюггена похож то ли на анимационный блокбастер в духе Тима Бёртона, то ли на непредсказуемый квест по зазеркалью, где девочка-подросток Мари ищет себя и теряет в сотнях отражений и десятках дверей. Здесь каждый шаг — эффект бабочки: крикнешь, а где тебя услышат и кто откликнется — не угадать. Ореховая скорлупа страхов и сомнений расколется лишь тогда, когда Мари встретит его — «Щелкунчика», человека без кожи, буквальное воплощение идиомы «обнаженной души» — и в его беззащитности, искренности и глубине узнает себя.

Поиск новых смыслов в бесчисленных отражениях хореографической сокровищницы стал уже брендовой особенностью Dutch National Ballet. Частый гость на Dance Open — и неизменно желанный. Неспособная приесться виртуозность танца — и непредсказуемо свежие трактовки. Затрепанные пожелтевшие страницы «Тристана и Изольды» оживают по воле Дэвида Доусона, переписавшего их своим собственным языком. Это до волшебности удивительно — насколько образным, сюжетным и повествовательным может быть современный хореографический текст, и как, на самом деле, остро-вербален альянс сюрреалистической формы и старинного сказочного содержания. Доусону вторят Уилдон, Ратманский, Пастор и мэтр ван Манен, могущественные чародеи, заставляющие человеческое тело выражать невыразимое и метафоризировать вполне обыденное.

Ну, а если одинаково «безумными» оказываются и язык, и сюжет, сказка отправляется в глубины подсознания: там, под тяжелыми пыльными перинами, под грузом всего пустого и ненужного лежит та самая горошина-жемчужина, которая не дает спать принцессе. И, может быть, посмотрев сказки от Словенского национального театра Марибора, кто-то, наконец, свою жемчужину разгадал. Александр Экман, ни на минуту не изменяя своей ироничной саркастической музе, силами хореографии и беговых дорожек покажет, что такое «настоящий» тайм-менеджмент, доведенный до абсурда. Йохан Ингер заключил своих танцовщиков в вертикальное пространство длинной деревянной стены: «Прогулка сумасшедшего» выводит всех участников этого странного променада из зоны действия законов гравитации, а зрителей — из зоны личного комфорта, буквально вынуждая заглянуть за горизонт страхов, стереотипов и привычек. И наконец, для тех, кто все еще не разглядел жемчужину из-под матраца, Эдвард Клюг предложил «Сон Хилла Харпера», сюрреалистическую сказку, неубаюканный морок, в котором есть все атрибуты инсайта: яркие образы, пронзительные эмоции и глубокие откровения. Девы в пуантах на лыжах и в снежном тумане — кто это? Эринии? Ангелы? Или баядерки из балета великого мистификатора Петипа? Любопытно, что привидилось вам. У каждого — свои грезы.

В пространстве сказки, как в жизни, всё связано: прошлое вдохновляет будущее, а будущее возрождает и переосмысливает прошлое, продолжая его молодость уже в других эпохах.

Наглядное тому доказательство — невероятная, фантастическая цепочка реконструкций и реставраций «Тщетной предосторожности», старейшего из дошедших до нас шедевров балетного репертуара. Водевиль о воссоединении влюбленных, в свое время возрожденный Мариусом Петипа и Львом Ивановым, а век спустя осовремененный Сергеем Вихаревым, еще раз доказывает, что рецепт бессмертия есть у любой истории. И искать его надо не в утке, не в зайце и не в кощеевом яйце, а в творчестве и в страсти.

Кстати, в этом году балетный мир отмечает 200-летие со дня рождения Мариуса Ивановича. Его бессмертная легенда, летящая впереди памяти о нем, еще одно яркое подтверждение сказанному — все дело в страсти!

Она переплетает и связывает миры, языки, эпохи, изобретает «машину времени» и делает богаче тех, кто не разучился любить сказки.

Любите ли вы сказки, как любим их мы?