Я придерживаюсь того убеждения, что композитор, как и поэт, ваятель, живописец, призван служить человеку и народу.

Классический композитор — это безумец, сочиняющий вещи, непонятные для своего поколения.

Музыка становится проще. Я замечаю, что новая простота характеризует не только мой собственный стиль, но и свойственна сочинениям других композиторов… Это — безусловно и реакция на крайние проявления модернизма. Я эволюционирую в сторону простоты формы, к менее сложному контрапункту и к большей мелодичности стиля; все это я называю «новой простотой».

Воздух чужбины не идет впрок моему вдохновению, потому что я русский, а самое неподходящее для такого человека, как я, — это жить в изгнании…

Политика мне безразлична. Я композитор от начала и до конца. Всякое правительство, позволяющее мне мирно писать музыку, публикующее все, что я пишу, еще до того, как просохнут чернила, и исполняющее любую ноту, выходящую из-под моего пера, меня устраивает.

Лучше всего я постигаю Солнце благодаря нескольким гениальным личностям, с которыми имею счастье быть знакомым. Король-Солнце сказал: «Государство — это я!» Вы, мой дорогой Прокофьев, могли бы сказать: «Солнце — это я!».

Его музыка полна мелодий; одну из частей «Стального скока» можно просто принять за музыку Моцарта, если бы, правда, он жил в наши дни.

Как–то в солнечный день я шел по Арбату и увидел необычного человека. Он нес в себе вызывающую силу и прошел мимо меня, как явление. В ярких желтых ботинках, клетчатый, с красно-оранжевым галстуком. Я не мог не обернуться ему вслед — это был Прокофьев.

Председателю земного шара от секции музыки — председатель земного шара от секции поэзии. Прокофьеву — Маяковский

Этот человек, конечно же, знал ужасную правду о своем времени. Он лишь не позволял ей подавить себя… Наверное, природа подарила ему иные основы и иные точки отсчета, чем подавляющему большинству других людей.

Творчество Прокофьева — явление настолько гармоничное, что даже удивительно, как XX, "вывихнутый в суставах век", смог породить нечто подобное…Этот солнечный свет был неистребим, и Прокофьев пронес его через все коллизии своей нелегкой жизни.

Музыка была для него всепоглощающей субстанцией, смыслом, содержанием и формой существования. Все в жизни Прокофьева подчинялось ее Богу. Если многие художники испытывали вдохновение, сталкиваясь с мощными коллизиями действительности, то Прокофьев как будто имел автономную “систему питания”, следовал внутренним источникам, а “не злобе дня”.

Музыка у Прокофьева может быть удачной, или менее удачной, или просто гениальной, но она всегда очень чиста. А ведь чистота – это и есть идеал настоящей религии.
Прокофьев говорил, как ребенок — все, что думает. Он всегда мог что-нибудь ляпнуть. Все зависело от того, как он относился к человеку. Помню свое первое исполнение сонаты Мясковского, на которое автор пришел вдвоем с Прокофьевым. В сонате такой быстрый финал. После исполнения Прокофьев пришел ко мне за кулисы и в восторге сказал: «Знаете, когда вы играли на низких, я не слышал ни одной ноты». И тут он увидел мое лицо. «Но когда вы играли на верхних струнах, — тут же продолжил он, — это были бриллианты!
В нём была масса юмора. Он над инструментами иногда просто подсмеивался.

Когда я рассказывал Прокофьеву эпизоды (Александра Невского), расстановку характеров и героев, я видел, как он отстукивал ритмы, и мне казалось, что рождается музыка…
Прокофьев работает как часы. Часы эти не спешат и не запаздывают. Прокофьевская точность во времени — производная от точности в творчестве. В абсолютной точности музыкального образа.

Ты — солнечный богач. Ты пьёшь, как мёд, закат.
Твое вино — рассвет. Твои созвучья, в хоре,
Торопятся принять в спешащем разговоре
Цветов загрезивших певучий аромат.
Вдруг в золотой поток ты ночь обрушить рад.
Там где-то далеко рассыпчатые зори,
Как нитка жемчугов, и в световом их споре
Темнеющий растёт в угрозном гуле сад.
И ты, забыв себя, но сохранивши свет
Степного ковыля, вспоенного весной,
В мерцаниях мечты, все новой, все иной,
С травинкой поиграл в вопросы и ответы,
И в звук свой, заронив поющие приметы,
В ночи играешь в мяч с серебряной луной.